Александр Бычков: МАГАТЭ может встать над любым спором

AtomInfo.Ru, ОПУБЛИКОВАНО 05.09.2011

На вопросы электронного издания AtomInfo.Ru отвечает заместитель генерального директора МАГАТЭ по атомной энергии и руководитель департамента атомной энергии Александр Бычков. Интервью записано в кулуарах июньской министерской конференции МАГАТЭ по ядерной безопасности.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОСЛЕ ФОТО

Александр Бычков, фото AtomInfo.Ru

Атомный департамент

Александр Викторович, какими проблемами занимается Ваш департамент?

Традиционно наш департамент занимается атомной энергетикой. Он разделён на три блока. В него входит отделение атомной энергетики, где ведутся работы, связанные с существующими АЭС и перспективными направлениями. В этом же отделении выполняются работы по проекту ИНПРО и проекту по созданию инфраструктуры атомной энергетики для стран-новичков. Руководит отделением доктор Пак из Южной Кореи.

Второе отделение, входящее в департамент, занимается ядерным топливным циклом. Его возглавляет финский специалист Теро Варьёранта. В этот отделение включены три секции. Первая секция - топливный цикл, материалы, топливо, добыча урана. Вторая - отходы, третья - исследовательские реакторы, в том числе, вопросы вывоза топлива и так далее.

Кроме этого, в нашем департаменте есть большое подразделение, занимающееся экономическим анализом и энергетическим планированием. Мы отвечаем за библиотеку МАГАТЭ и базу данных INIS (в скором будущем эти два проекта сведут в единую секцию). В состав департамента входит секция управления ядерными знаниями, а также ряд других проектов.

С апреля 2011 года нам переданы работы по созданию банка низкообогащённого урана МАГАТЭ. Это большой внебюджетный проект стоимостью почти в пять годовых регулярных бюджетов нашего департамента. Поскольку эта работа уже перешла с политического уровня на технический, то она была передана нам, и к нам же перешли соответствующие специалисты агентства.

Есть ли в департаменте проекты общего характера?

Да, есть. Действительно, на традиционную структуру департамента наложено несколько проектов интегрального характера. Собственно, я их уже перечислил.

Прежде всего, это управление ядерными знаниями (NKM - Nuclear Knowledge Management, руководитель - Янко Янев, хорошо знакомый читателям AtomInfo.Ru). Мы согласовали решение, что эта группа переходит в моё непосредственное подчинение, поскольку значимость её возрастает.

Коллектив, работающий с господином Яневым, показал, что может хорошо организовывать деятельность на международном уровне. Нашу отрасль во многих странах ожидает в будущем кадровая проблема, и развитие этого направления позволит проблему смягчить.

Другой интегральный проект - ИНПРО (INPRO - International Project on Innovative Nuclear Reactors and Fuel Cycles - руководитель проекта непосредственно ваш собеседник, руководитель группы Рэнди Битти).

Я считал и считаю, что ИНПРО - один из самых высоких интеллектуальных продуктов, созданных внутри МАГАТЭ. В проекте участвуют не только непосредственно вовлечённые в него специалисты, но и приглашённые эксперты из других департаментов агентства. Положение ИНПРО необходимо со временем менять, так как этот проект играет роль "зонтика" для всех инновационных работ агентства по реакторной технике и ЯТЦ.

Следующая интегральная деятельность связана с созданием инфраструктуры атомной энергетики для стран-новичков (INIG - Integrated Nuclear Infrastructure Group - руководитель группы Анна Старз). С одной стороны, эта деятельность выглядит простой в силу своей формализованности. Но к ней постоянно необходимо подключать специалистов из других департаментов и других организаций, готовить специальные миссии в страну, запросившую содействие в этом направлении, подготовить объективный отчет с рекомендациями для правительства…

Как строится взаимодействие департамента с глобальными программами МАГАТЭ?

Многие из наших групп и секций по разным направлениям попадают в рамки двух основных программ МАГАТЭ, так называемых Major Programs.

По программе №1 "Атомная энергетика, ЯТЦ и ядерная наука", где я являюсь руководителем, мы делим сферы влияния с нашими соседями из департамента "Nuclear Science and Application". Например, по исследовательским реакторам есть группы и у нас, и у них, и один из руководителей группы соседей постоянно принимает участие в работе нашей группы. А работа по отходам частично финансируется из программы "Nuclear Safety".

Вот в общих чертах краткое описание нашей структуры. Мы занимаемся всем, что связано с атомной энергетикой - анализ, предложения… Как видите, мы, в основном, советники, как и почти всё агентство. В МАГАТЭ есть департамент гарантий, они "надсмотрщики". А мы - "советники".

События этого года на японской АЭС "Фукусима Дайичи" показали, что в ряде случаев МАГАТЭ должно переходить за границы полномочий "советников" и становиться если не "надсмотрщиками", то "поводырями" в области ядерной безопасности. В июне в Вене была организована министерская конференция по ядерной безопасности, одной из задач которой было начать движение в сторону усиления роли Агентства в международном порядке обеспечения и контроля ядерной безопасности.

Проверки МАГАТЭ

Господин Амано говорил в июне о возможных проверках силами МАГАТЭ до 10% существующих АЭС. Какой департамент будет отвечать за такую работу?

Это комплексное предложение. Можно ожидать, что оно ляжет, в первую очередь, на плечи наших коллег из департамента по ядерной безопасности. Но мы с ними плотно взаимодействуем. Работа по Фукусиме показала, что специалисты из нашего департамента обязательно потребуются при анализе информации для понимания сути происходящего.

В агентстве это называют one-house approach. Фукуксима - особенно первый месяц аварии - стала оселком, на котором эта внутренняя политика проверялась в серьёзном деле. Могу сказать, что она подтвердила свою действенность. Совместная работа специалистов из разных департаментов принесла свои плоды.

Конечно, должна быть согласована методология проверок АЭС. Я отмечал на нескольких конференциях, что интереснее всего выглядят европейские проверки - стресс-тесты. В России, США, Китае мы видим спор двух сторон - регулятора и эксплуатирующей организации. В отличие от них, в Европе мы наблюдаем более сложную картину.

Например, в ЕС есть не один, а много операторов, причём с разной историей. В Евросоюз входит много государств, и часть из них занимает отрицательную позицию по отношению к атомной энергетике. В результате в Европе получат при стресс-тестировании АЭС взвешенный подход. Моё личное мнение, что европейская модель будет в итоге лежать в основе проверок МАГАТЭ.

После выступления господина Амано на министерской конференции в июне возникло немало вопросов. Например, почему всё-таки МАГАТЭ должно проверять безопасность станций? Почему бы не поручить это специализированным организациям типа ВАО АЭС?

МАГАТЭ и есть специализированная организация. Причём это такая организация, которая объективно может занять позицию над любым спором и привлечь таких экспертов, которые позволят подготовить объективный отчет отчет.

Чем могут отличаться проверки МАГАТЭ от партнёрских проверок? Не станут ли они дополнительной бюрократической процедурой?

По подходам к проверкам я никаких комментариев давать не буду - просто потому что рано об этом говорить. Могу предположить, что в проверках МАГАТЭ механизмы других аналогичных миссий будут так или иначе переформатированы.

Давайте рассуждать прямо. Сил у самого агентства не так много. Мы слышим со всех сторон - агентство должно то, должно это… А вы посмотрите, сколько у нас людей. В нашем департаменте работает свыше 200 человек. Из них только половина - это штатные сотрудники аппарата. Тех, кто может реально принимать решения, я бы насчитал в департаменте порядка 50 человек, распределённых по разным направлениям.

В результате получается, что у нас есть, допустим, один специалист по кипящим реакторам, два по исследовательским установкам, два человека по урану, и так далее. Их квалификация очень высока. Но для серьёзных анализов нам требуется включать механизм рабочих групп или миссий, куда приглашаются внешние эксперты. Мы знаем, кто в мире чем занимается, и понимаем, кого мы можем пригласить.

Суть в том, что кадровый ресурс ограничен. Агентство, скорее всего, задействует в своих проверках многих из тех людей, кто участвует в проверках по линии других организаций. Ещё раз повторю, что это моё личное мнение. Более точно и подробно все эти вопросы будут освещаться в официальных документах МАГАТЭ.

Кроме человеческих ресурсов, есть ещё и финансовые. Не произойдёт ли такое - страны откажут агентству в дополнительных денежных средствах и предложат перераспределить бюджет МАГАТЭ, изыскав в нём финансы для проверок АЭС?

Может быть и так. В нашем департаменте в апреле мы сделали уже определённые перестановки. Например, был увеличен объём работ, связанный с обоснованием площадок и другими аспектами готовности к строительству АЭС. На уровне нашего бюджета это немного, но, тем не менее, перераспределение произошло.

МАГАТЭ - слуга стран-членов. Страны принимают наш бюджет. Естественно, это всегда сопряжено с дискуссиями. Бюджет у нас формируется на двухгодичной основе, и на следующие два года изменения мы сделали.

Кроме бюджета, имеются ещё и внебюджетные поступления. Для меня по приходу на свой пост оказалось неожиданностью, что такие механизмы в МАГАТЭ вполне работоспособны.

Отмечу американскую инициативу PUI, проект создания банка низкообогащенного урана, российский вклад в ИНПРО, поддержку наших проектов разными методами, такими как направление экспертов или консультантов за счёт государств. Наши проектные группы NKM, ИНПРО, INIG имеют большую долю внебюджетного финансирования.

Внебюджетные методы поддержки могут быть использованы и для целей проверок безопасности АЭС. Добавлю - я бы предложил говорить не о проверках безопасности, а о анализе на соответствие действующих блоков и станций современным стандартам МАГАТЭ.

Урановый банк

По банку топлива вопрос. Вы имеете в виду NTI-шный банк?

Нет, не совсем так. Кроме организации NTI, средства на создание топливного банка под эгидой МАГАТЭ выделила группа стран. Идея этого банка продолжает линейку проектов по созданию мировой системы обеспечения гарантированных поставок топлива для АЭС. Очень интересная, на мой взгляд, идея - создать резерв обогащённого урана в количестве примерно на три загрузки тысячника.

В каком состоянии сейчас находится эта работа? Есть ли площадка? МАГАТЭ ведь не сможет хранить уран в своей венской штаб-квартире.

Полностью разработана схема проекта. Есть понимание, какие шаги нам необходимо сделать. Проводятся рабочие встречи с поставщиками. Почти согласованы критерии, по которым будут выбираться государства для размещения банка.

Мы ожидаем, что в этом году мы сумеем назвать страну, в которой будет размещён банковский запас урана. Мы добьёмся также понимания, как нам приобрести уран для банка, не оказав при этом существенного влияния на рынок. Это очень важный процесс - мы обязаны совместить в нём нашу традиционную для агентства прозрачность при закупках с требованием не влиять на состояние рынка урана.

За выполнение задачи взялись не новички в этом деле. Команда есть, люди работают. Есть одно опасение, и мы его прекрасно понимаем - если мы пойдём путём традиционных процедур, то создание банка затянется на многие годы. Поэтому нам придётся изыскивать оптимальные с точки зрения сроков пути.

Кто станет собственником урана, хранящегося в банке?

Уран в банке будет собственностью агентства и "дефлагированным". То есть, не принадлежащим ни одной из стран и не подпадающим под национальные ограничения. Определённое противоречие здесь есть с правилами, действующими по линии гарантий. Это будет решаться, присутствует понимание, какие документы потребуется принять.

Какое обогащение будет у банковского урана?

Планируется, что будут три категории по обогащению в пределах до 5%. Но не исключено, что будет в итоге принято унифицированное обогащение, из которого могут делать любое требуемое.

С политической точки зрения, решение о банке топлива под эгидой МАГАТЭ интересно и важно. В нашем мире много политики. Но работающие станции страдать от политических пертурбаций не должны. Банк МАГАТЭ - резерв для тех стран, которые по тем или иным причинам окажутся отлучёнными от системы поставок топлива.

Будущее ИНПРО

Программа ИНПРО отметила свой десятилетний юбилей. Что ждёт её в будущем?

Моё отношение к ИНПРО вы знаете, я высказывал его в одном из интервью для AtomInfo.Ru. Я считаю, что ИНПРО - это очень удачная попытка объединить те размышления и концепции, которые появлялись вокруг работ по топливному циклу ЯЭ, взаимозависимости энергетической и топливной части ядерной энергетики, требований безопасности, нераспространения и устойчивого развития.

А также это попытка ввести внешние и внутренние требования к атомной энергетике. В первой половине 2000-ых годов в разработку методологии ИНПРО был включен очень большой интеллектуальный потенциал.

Я бы не сказал, что сегодня применение методологии ИНПРО идёт хорошо. Методология - сложный инструмент, не для всех понятный. В некоторых случаях удобнее идти более простыми путями. Стали даже появляться публикации и даже книги, где на основе разработок ИНПРО излагаются концепции развития и разрабатываются сценарии ядерно-энергетических ситем. Очень жаль, что это иногда происходит без ссылок на ИНПРО.

Среди разработанных в ИНПРО инструментов я бы выделил NESA - Nuclear Energy System Assessment. Несколько стран его уже использовали. Польза от него большая. Он даёт понимание, как развиваться дальше, причём не ограничиваясь строительством только первой атомной станции, а нацеливаясь на устойчивое долгосрочное развитие ЯЭ как важной составляющей в энергетической политике конкретной страны.

NESA - часть нашего холистического пакета, который мы можем предложить государствам-участникам. В пакете три составляющих.

Первая составляющая - энергетическое планирование - поможет оценить "пустым" регионам с точки зрения атомной энергетики возможности и перспективы ее внедрения. Вторая составляющая - создание инфраструктуры АЭ - поможет странам-новичкам начать атомную программу. Третья составляющая - это NESA, сложный, но уникальный инструмент, показывающий как продвигаться далее, как взаимодействовать с соседними государствами, с поставщиками.

По моему мнению особенная прелесть NESA в том, что в дальнейшем будет не важно, какая энергетическая система существует в государстве сегодня, и какая будет завтра. В эту методологию может вписаться любой энергетический источник - не только ядерный, а если ядерный, то реакторы не только деления, но и синтеза. Это, конечно, перспектива.

Кроме разработки и совершенствования методологии, важная составляющая ИНПРО - проекты, предлагаемые и реализуемые странами. Очень удачно завершается проект GAINS, о котором ваше издание неоднократно писало. У нас со странами-участниками проекта есть намерение превратить следующий этап GAINS в зонтик, объединяющий все проекты.

Пока же GAINS представляет собой игру с теми элементами, что есть сегодня на рынке. То есть, это реакторы с тепловым и быстрым спектрами нейтронов и соответствующими топливными циклами. Необходимо расширять эту систему, включать в неё ториевый цикл с ориентированными на торий реакторами. Это важно, потому что есть Индия, ни на шаг не отступающая от своей стратегии, венцом которой является ториевая энергетика.

В мире появляются новые игроки, способные влиять на развитие атомной энергетики. Я ожидаю, что быстрый вход в мирный атом стран Персидского залива - в первую очередь, ОАЭ и Саудовской Аравии - обязательно скажется на будущем нашей отрасли.

Это страны-новички, чей взгляд не "испорчен" старыми концепциями. Их интересует не только энергетика, но и опреснение. Более того, они смело смотрят на энергетическое многообразие, где рядом идут и атомные, и солнечные станции, и традиционная энергетика сжигания. Короче говоря, их вступление в ряды стран с атомными станциями может стать катализатором для общего развития, и всё это нужно будет учитывать в GAINS.

Если говорить о будущем ИНПРО в целом, то программу явно нужно переводить на рельсы технологического сотрудничества, добиваться конкретных результатов от совместной работы стран-держателей технологий и стран-получателей. Это относиться и к российскому предложннию, связанному с Международным центром вокрруг реактора МБИР.

За десять лет проект ИНПРО вырос и возмужал. Надеюсь, что входящие в проект страны поддержат предложения по реорганизации ИНПРО и превращении его из отдельной группы в матричную структуру в рамках МАГАТЭ и нашего департамент. Знаю, что понимание у стран в этой связи есть.

Спасибо, Александр Викторович, за интересное интервью для электронного издания AtomInfo.Ru.

Ключевые слова: МАГАТЭ, ИНПРО, Интервью, Александр Бычков

---

Другие новости:

Суд 17 октября рассмотрит иск "Росэнергоатома" к Балтийскому заводу по энергоблоку ПАТЭС

Балтийский завод намерен обжаловать решение об аресте этого объекта.

ЗАО "Наука и инновации" будет управлять институтами Росатома-разработчиками технологий

Никакого движения активов, имущества не происходит, а идёт изменение системы менеджмента.

Япония намерена ознакомиться с опытом ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС

Делегация из Японии прибывает во вторник.

---

---

---

---

Поиск по сайту: