16 ноября 2006 года сенат Соединённых Штатов Америки одобрил подавляющим большинством голосов (85 "за" и 12 "против") законопроект №S.3709 о сотрудничестве США и Индии в области мирного применения атомной энергии. Два государства - самая развитая и самая населённая демократии нашего времени - сделали очередной шаг к возвращению Индии на мировые атомные рынки.
"У нас нет никакой "аллергии" к развитию индийско-американских отношений. Мы не боимся конкуренции. Главное, чтобы она велась добросовестно и не сводилась к тому, что в американских источниках называют "игрой с нулевым результатом". Убеждены, что развитие многопланового российско-индийского сотрудничества отвечает национальным интересам двух наших стран", - заявил в интервью газете "Times of India" министр иностранных дел России Сергей Лавров.
Глава российской дипломатии не лукавит. Россия готова отстаивать свои позиции в стране, с которой её связывают десятилетия добрых отношений. Но конкуренция с американскими компаниями в Индии будет непростым делом - ведь, перестраивая в угоду интересам Дели всю систему международного режима нераспространения, Вашингтон намерен выжать для себя из этой ситуации максимальную выгоду.
Ядерная блокада
В своё время, именно американцы стали первооткрывателями индийского атомного рынка. В 1969 году, компания "General Electric" построила два энергоблока с кипящими реакторами BWR на АЭС "Тарапур". Но в 1974 году на полигоне Похран произошло событие, которое в Индии с изрядной долей лицемерия называют "мирным экспериментом", а во всех остальных странах - ядерным испытанием.
Взрыв "Похран-1" поставил ядерные державы перед крайне неприятным фактом. Международная помощь, приходившая в Индию для нужд её мирной атомной программы, оказалась прямо или косвенно переключённой на военное применение. Самым характерным примером стал исследовательский реактор CIRUS, разработанный канадскими специалистами при участии США. По обоснованным предположениям, этот аппарат сыграл впоследствии огромную роль в снабжении индийского военного комплекса оружейным плутонием.
Для предотвращения повторения подобных случаев в будущем, Соединённые Штаты выступили инициатором создания неформальной Группы ядерных поставщиков (ГЯП). Эта группа, к которой со временем присоединились все значимые государства-владельцы ядерных материалов и технологий, ввела запрет на международное сотрудничество в атомной сфере с государствами-неподписантами ДНЯО, в том числе и в первую очередь - с Индией.
Оказавшись в изоляции, Индия попыталась найти свой собственный путь к развитию атомной энергетики. Прежде всего, атомное ведомство страны (DAE) принялось развивать технологии реакторов на тяжёлой воде (PHWR), не требующие использования обогащённого урана в качестве топлива. За основу были взяты канадские наработки, попавшие в страну до создания ГЯП.
У линии PHWR довольно быстро обнаружился естественный ограничитель - нехватка природного урана. Разведанные запасы урана в Индии позволяют содержать атомный парк мощностью 10 ГВт(эл.), что мизерно мало для государства, объединяющего почти 1/6 населения земного шара. Для решения этой проблемы, DAE выдвинула трёхэтапную программу развития атомной энергетики, включающую в себя следующие пункты:
Эта красивая и логичная программа, составленная лично отцом-основателем индийского атомного комплекса доктором Хоми Баба, имеет только один недостаток - этапы №№2-3 требуют огромных усилий и средств на проведение НИОКР. До сих пор, Индии не удалось приступить к практическому воплощению второго и третьего этапов своей программы. И если первый быстрый бридер дошёл хотя бы до стадии строительства, то проект ториевого реактора-прототипа существует только на бумаге.
Для утоления энергетического голода, Индии пришлось искать лазейки в окружившем её кольце ограничений ГЯП. И первым на помощь Дели пришёл Советский Союз.
Российская монополия
В ноябре 1988 года премьер-министр Индии Раджив Ганди и президент СССР Михаил Горбачев подписали межправительственное соглашение о строительстве атомной электростанции с двумя блоками-тысячниками. К сожалению, последовавшие за этим политические (распад Советского Союза) и экономические (инфляция в России и невозможность корректного определения соотношения рубля к рупии) обстоятельства превратили этот документ в пустую бумажку.
Возглавлявший DAE в 90-ых годах М.Р.Сринивасан делал всё, что было в его силах, для спасения совместного с россиянами проекта. Соглашение Горбачёва-Ганди позволило бы Индии получить реакторы невиданной для себя мощности 1000 МВт(эл.). Не надо забывать, что лучший из "самодеятельных" индийских тяжёловодников - PHWR-540 - увидел свет только в 2005 году, а до этого момента местные атомщики строили установки, почти пятикратно уступавшие по мощности ВВЭР-1000. Два энергоблока российского производства смогли бы заменить девять (!) индийских реакторов.
Появление в марте 1998 года Евгения Адамова на посту министра РФ по атомной энергии было встречено в Дели с большим энтузиазмом. Индийцы радовались не зря. Уже через три месяца Евгений Олегович, достав из архивов порядком запылившееся советское соглашение, отправится в индийскую столицу подписывать "дополнение" к нему, ставшее, по сути, новым договором. Так в зарубежной географии российского атомного комплекса появилась двухблочная АЭС "Куданкулам".
Ограничительные правила ГЯП были обойдены Адамовым столь же элегантно, сколь и решительно. Дело в том, что полный запрет (а точнее, требование обязательности всеобъемлющих гарантий) на экспорт гражданских ядерных технологий в государства-неподписанты ДНЯО был введён группой только в апреле 1992 года - иными словами, на 3,5 года позже подписания соглашения Горбачёва-Ганди, "дополнением" к которому стало соглашение о строительстве АЭС "Куданкулам".
В своём письме Владимиру Путину, написанном из швейцарской тюрьмы, Евгений Адамов вспомнит об этой истории. Он назовёт подписание куданкуламского соглашения в числе "реальных мотивов" его преследования со стороны американских властей и напомнит, что "уже в августе 1998 года госсекретарь США Мадлен Олбрайт обращалась к министру иностранных дел РФ Евгению Примакову с жалобой на действия Евгения Адамова".
В России готовились развить достигнутый успех. Возглавлявший до 2003 года компанию "Атомстройэкспорт" Виктор Козлов говорил о желании россиян заключить с индийской стороной контракт ещё на два блока, а в идеале - на четыре-шесть энергоблоков. Он подчёркивал: "Индия очень хочет с нами работать, но на них давят Соединённые Штаты". И это давление порой принимало формы откровенного политического шантажа и угроз.
Так, в 2001 году госдепартамент США высказал своё "глубокое сожаление" в связи с фактом поставки Российской Федерацией "в нарушение обязательств России по нераспространению" ядерного топлива на индийскую АЭС "Тарапур". "Пренебрежение Россией своими обязательствами в рамках ГЯП, в совокупности с чувствительной ядерной помощью Ирану, ставит серьёзные вопросы о приверженности России целям предотвращения ядерного распространения", - говорилось в заявлении госдепа, выдержанного в духе и риторике времён холодной войны.
В конце концов, Америка добилась своего. В декабре 2004 года, глава Росатома Александр Румянцев, принимавший участие в официальном визите Владимира Путина в Дели, сообщил, что Россия более не будет ни строить новые атомные энергоблоки в Индии, ни поставлять ядерное топливо на действующие АЭС. "Это боль моей души. Но что мы можем сделать?" - заявил он журналистам.
Слова Румянцева стали эпитафией для длившейся недолгих шесть лет эпохи российской монополии на индийском атомном рынке. После них, в Дели приступили к поискам другого партнёра, у которого не было бы души, чтобы болеть, но в избытке хватало бы сил и решительности, чтобы действовать.
И такой партнёр не заставил себя долго ждать.
Американское партнёрство
18 июля 2005 года в Вашингтоне президент США Джордж Буш и премьер-министр Индии Манмохан Сингх сделали совместное заявление, которое потрясло весь атомный мир.
"Признавая значимость мирной атомной энергии для удовлетворения растущих энергетических потребностей более чистым и эффективным образом, два лидера обсудили планы Индии по развитию своей гражданской атомной программы… Президент сказал премьер-министру, что он будет работать над достижением полного сотрудничества с Индией в области мирной атомной энергии… Президент также будет добиваться согласия от конгресса изменить законы и политику Соединённых Штатов, а США будут работать с друзьями и союзниками над изменением международных режимов для возобновления полного сотрудничества и торговли с Индией в области мирного применения атомной энергии", - говорилось в заявлении двух лидеров.
Архитектором новой политики США в отношении Индии многие называют Кондолизу Райс, а главным получателем дивидендов - американские атомные компании. Характерно, что ровно через час после подписания июльского заявления руководство американской атомной корпорации "General Electric" отправилось праздновать победу. На торжественном ужине рядом с исполнительным директором "GE" Джеффом Иммелтом в качестве почётных гостей сидели Джордж Буш и Манмохан Сингх.
Атомные корпорации США сыграли немалую роль в подготовке и подписании заявления от 18 июля 2005 года. Но нельзя сказать, что индийцы сидели сложа руки. Одна только конфедерация промышленности этой страны потратила на лоббирование ядерной сделки с США 1 миллион долларов. В Индию привозили конгрессменов, сенаторов, их помощников и членов семей, а также других общественных и политических деятелей. Индо-американские лоббистские организации "работали" едва ли не с каждым депутатом парламента США, разъясняя им важность соглашения о сотрудничестве с Индией в атомной сфере.
Рон Соммерс, возглавляющий индо-американский деловой совет, оценивает значимость заявления Буша-Сингха в 100 миллиардов долларов - общий объём контрактов по строительству атомных энергоблоков, которые могут получить на индийском рынке американские компании. Политики в Вашингтоне, в свою очередь, говорят о стратегическом партнёрстве двух стран, в частности, в деле "сдерживания" Китая. Атомный пакт положительно сказался на сотрудничестве Индии и США в других важных областях, в том числе, военной. По данным полулегального издания "Peoples March", принадлежащего Коммунистической партии Индии (маоистской), в 2005 году прошло рекордное количество визитов американских военных к своим индийским коллегам - 50, иными словами, один визит в неделю.
Комментируя бурное начало индо-американского "атомного романа", в России поспешили заявить, что не испытывают ревность к дружбе Индии и США. "Россия понимает, что глупо думать, что страна таких размеров, как Индия или Китай, будет зависеть только от одного поставщика ядерных или военных технологий", - написал в июле 2005 года один из обозревателей агентства РИА "Новости". Процитированные в начале данной статьи слова Сергея Лаврова, сказанные им в ноябре 2006 года, доказывают, что официальная позиция Москвы с тех пор не изменилась.
Действительно, России не имеет смысла бояться добросовестной конкуренции на рынке строительства АЭС, и недавняя победа компании "Атомстройэкспорт" на тендере в Болгарии стала лишним тому подтверждением. Однако для обеспечения честной и открытой конкурентной борьбы крайне желательно, чтобы объём потенциальных заказов оставлял бы всем претендентам надежду на получение своей доли.
Но хватит ли на самом деле у Индии заказов на новые блоки для иностранных компаний?
Рискованные планы
Все оптимистические оценки потенциала индийского атомного рынка - в том числе, и широко тиражируемое высказывание Рона Соммерса о 100 миллиардах долларов -базируются, по сути, на одной фразе. Конечно, автором её является индийский президент. В апреле 2006 года, выступая на открытии южно-азиатской конференции по возобновляемым источникам энергии, президент Индии Абдул Калам сказал: "Мы срочно нуждаемся в плане по росту атомного парка до 50 ГВт к 2030 году".
"People's Democracy", печатный орган Коммунистической партии Индии (марксистской), одного из главных союзников правительства в парламенте, комментирует это следующим образом: "Насколько известно парламенту, ни комиссия по планированию, ни какие-либо иные государственные органы не знакомы с планами по развитию атомной энергетики в стране свыше уровня 10 ГВт, который может быть обеспечен собственными силами".
Говоря в целом, левые, без голосов которых правительство Сингха рухнет уже на следующий день, расценивают перспективы атомной энергетики в Индии как весьма и весьма скептические. "Посмотрим, как соотносится коэффициент "затраты-эффективность" атомной и иных энергетик. При сравнении с угольной энергетикой, соотношение составляет, по консервативным оценкам, 3:2, при сравнении с газом - 2:1 и при сравнении с гидроэлектроэнергией - 5:3. По всем расчётам, атомная энергия в Индии получается самой дорогой", - пишет член Политбюро КПИ(м) Ситарам Йечури.
Устремления левых партий в Индии направлены в сторону соседнего Непала, где шаг за шагом к власти приближаются прокитайские силы. "Национальная гидроэнергетическая корпорация утверждает, что неиспользуемый гидропотенциал Индии составляет 50 ГВт. Добавим сюда оценки для Непала - 83 ГВт. Любой разумный человек согласится с тем, что столь мощные возможности должны быть задействованы - не только для получения электроэнергии, но и для предотвращения тех разрушений, что сопутствуют постоянным наводнениям в различных частях Индии", - отмечает всё тот же Йечури.
Точка зрения индийских правых ещё более предсказуема. Атомная энергетика даёт в Индии всего лишь несколько процентов вклада в общий энергобаланс. Следовательно, стране нет никакой необходимости соглашаться на международное сотрудничество в этой сфере вкупе с соответствующими обязательствами по постановке части ядерных объектов под международный контроль, ибо это может нанести ущерб стратегической (читай - военной) ядерной программе Индии.
Таким образом, амбициозная программа Индии по строительству новых АЭС не только существует лишь в воображении правительства - она ещё и пользуется поддержкой у политического меньшинства в парламенте этой страны. А это значит, что практическая осуществимость индийского атомного бума стоит под большим вопросом.
Что же тогда будет вынесено на торги с участием иностранных компаний? Постановление правительства Индии от 22 сентября 2005 года даёт ответ на этот вопрос. На ближайшие годы власти страны дали разрешение на строительство восьми новых атомных энергоблоков. Четыре из них - на АЭС "Какрапар" и "Раджастан" - будут экипированы тяжёловодными реакторами PHWR-700 индийского производства. Оставшиеся четыре - на АЭС "Куданкулам" и "Джайтапур" - предназначены для легководных реакторов-тысячников.
Следовательно, иностранные компании смогут претендовать в Индии на 4 (четыре) энергоблока. В списке кандидатов на участие также четыре компании ("Атомстройэкспорт", AREVA и две американские корпорации), и это не считая "экзотических" игроков наподобие китайских атомщиков.
В таких условиях, говорить о добросовестной конкуренции, к сожалению, не приходится. Легко предположить, что в распределение заказов вмешается политика, и первыми претендентами на индийские контракты станут компании из США, а также поспешившей поддержать соглашение Буша-Сингха Франции. Для российского "Атомстройэкспорта" работы при таком раскладе просто не найдётся.
Но имеются ли в распоряжении России какие-либо средства для защиты интересы своего атомного бизнеса в Индии? Имеются, и самое сильное из них - это голосование в ГЯП.
До тех пор, пока Группа ядерных поставщиков не одобрит внесение поправок в свои руководящие положения, снимающих ограничение на атомное сотрудничество с Индией, ни одно государство не сможет поставлять реакторные технологии в эту страну. Именно это обстоятельство имелось в виду в той части заявлении Буша-Сингха от 18 июля 2005 года, в которой говорилось о работе "с друзьями и союзниками над изменением международных режимов".
Все решения в ГЯП, как известно, принимаются на основе консенсуса, и возражения одного государства достаточно для блокирования любого обсуждения. Россия могла бы гарантировать Индии подачу своего голоса за снятие ограничений с Дели, но на условиях предварительного подписания юридически обязывающих соглашений, гарантирующих структурам Росатома заказы на строительство новых блоков на площадке АЭС "Куданкулам".
И это стало бы тем более правильно с учётом того, что руководство индийского атомного ведомства уверяет - на словах, но не спеша при этом подписывать контракты! - что приоритет на площадке в Куданкуламе будет именно у российских атомщиков. Таким образом, обмен голосования в ГЯП на куданкуламские контракты не войдёт в противоречие с принципом добросовестности конкуренции, о котором говорил ранее Сергей Лавров.
ИСТОЧНИК: AtomInfo.Ru